Дэвид Гордон, Audio Research: «Сегодня мы крупнейшая компания, которая делает ламповые усилители»

Дэвид Гордон, несмотря на свою очень американскую фамилию, внук русских эмигрантов, приехавших в Нью-Йорк в 1905 году. И тогда их фамилия звучала привычнее русскому уху — Городницкие. Дэвид работает в компании Audio Research уже 23 года! Два года назад он занял совсем нескромную должность амбассадора бренда. Мы побеседовали с ним о том, что компания пережила за это время и в чем главные ценности усилителей Audio Research.

— Из вашей семейной истории становится ясно, что семья была очень музыкальной — дед по прибытию в Нью-Йорк открыл Бруклинскую музыкальную школу, где преподавал игру на фортепиано. Почему вы стали аудиофилом, а не музыкантом?

— Добавлю, что мой дядя дебютировал в Карнеги Холл с сольной программой на пианино и выигрывал премию Шуберта, он преподавал в Джульярдской школе (Нью-Йорк) более 50 лет. Моя тетя играла на скрипке, отец — на виолончели. А я вот заигрался со стерео… Но когда я был молод, мне очень хотелось играть на барабанах, но это было неприемлемо. Потом я думал играть на трубе, но это было неприемлемо для моей мамы. А когда я увлекся бейсболом — все вздохнули с облегчением.

— Как же так получилось, что вы стали работать в аудиоиндустрии?

— Случайно. Могу сказать, что очень мало людей оказались в этой профессии, так как думали об этом с детства. Понятно, что в молодости мне повезло слышать хорошие системы, и я был восхищен их звуком, но идея работать в аудио мне тогда не пришла. Когда я закончил университет, мне не хотелось возвращаться в Нью-Йорк, где я вырос и где меня ждала должность менеджера ресторана. Мы с женой переехали в Миннесоту — там я нашел работу продавцом в магазине стереотехники. Это было 37 лет назад. И я уже никогда не менял рынок.

— Насколько я знаю, вы работали в компании Magnepan, известной своей магнепланарной акустикой.

— Да, можно сказать, что профессиональную карьеру в аудио я начал именно там. Когда я работал продавцом, продавал Magnepan, AudioResearch, Mark Levinson и много других прекрасных продуктов. Поэтому переход в Magnepan для меня был простым. И что важно — не надо было никуда переезжать.

Отработав четыре года, я пришел в Audio Research — Билл Джонсон (Bill Johnson, основатель компании) нанял меня. Но через два года я получил предложение от Thiel, где и трудился следующих четыре года. Для меня это был очень интересный опыт, я многому научился, и там понял, что все же мне ближе Audio Research, куда я вернулся у 1996 году и где продолжаю работать по сей день. Так что номинально мы с этим брендом провели 23 года вместе. Мне кажется, вы должны любить место, где вы живете, и любить компанию, в которой трудитесь.

— Если сравнить Audio Research тогда — 30 лет назад — и сейчас, насколько разные это компании?

— Audio Research тогда была гораздо меньше. Но при этом я не скажу, что многое изменилось. Компания выросла, но это естественный рост. То, как мы делаем технику, — это не поменялось. У нас просто увеличились объемы поставок.

Мне, как работающему там постоянно, изменения вообще мало заметны. Сейчас нет Билла, но когда он был — он позволял людям делать вещи так, как они считают правильным, и не пытался решать проблемы за всех. Джонсон руководил разработкой, но он собрал прекрасную команду инженеров, дал им свободу и просто наблюдал. Поэтому без него практически ничего не поменялось.

— Как долго люди работают в Audio Research?

— Недавно один наш сотрудник ушел на пенсию, проработав 32 года в компании. Еще несколько человек работает около 30 лет, пара человек чуть больше 20. Я бы сказал, что в Audio Research работают долго или очень долго.

Кстати, часто мы знали друг друга еще до работы в компании. Например, наши «золотые уши» — инженер Уорен Геил (Warren Gail) — начал работать в Audio Research в начале 90-х, а я познакомился с ним на выставке в 1983-м. Нашему менеджеру по сервисным услугам я продал магнепланарные колонки в 1984 году, когда работал в ритейле.

— Вы знаете этот рынок уже 37 лет. Какие вы бы отметили главные переходные моменты, насколько все поменялось?

— 37 лет назад и раньше, когда я был школьником, каждый хотел себе домой крутую Hi-Fi-систему. Сейчас ситуация сложнее, количество покупателей уменьшилось, и, что очень важно, стало совсем мало розничных салонов, которые любят эту технику и умеют ее продавать. Ведь нужно дотошно разбираться в продукте.

Audio Research выпускает очень хорошие компоненты, думаю, в качественных характеристиках мы достигли большего, чем могли мечтать. Первые покупатели и пресса Audio Research SP3, выпущенного в 1972 году, назвали его straight-wire-with-gain («прямое подключение с громкостью» — пер. с англ) — идеальным предусилителем. Роскошный продукт. Но сегодня мы делаем предусилители еще лучше, чем SP3 тех лет.

Что хорошо: пусть мы и выросли, как компания, но мы не сменили фокуса. Сегодня мы крупнейшая компания, которая делает ламповые усилители. Иногда люди говорят, будто в наших разработках нет той страсти, что была 30-40 лет назад. Но я не знаю, почему они так думают. Нам удалось не только сохранить эту любовь к ламповому звуку, но и значительно приумножить ее, сделать большой вклад в это направление и достигнуть поразительных технических вершин.

— Как человеку, который так долго занимается аналоговым аудио, вам вообще уютно в этом новом цифровом мире?

— Мне нормально. Мы пережили 8-дорожечные магнитофоны, кассеты, когда они победили пластинки, и когда пришел CD, думали — это конец мира, ведь качество первых цифровых релизов было ужасным, а формат оказался слишком удобен для большинства. Но случился разворот — и сейчас все идет к лучшему. Люди спорят, что лучше: аналог или Hi-Res-аудио. И могу сказать, что сегодня Hi-Res-аудио — невероятно качественное.

Но все же лично я считаю, что лучшие аналоговые компоненты предпочтительнее, чем лучшие цифровые. И я говорю это, основываясь на собственном опыте, потому что сам часто слушаю цифровые записи. Например, возьмем концертник Дианы Кролл (Diana Krall) «Live in Paris». Если вы послушаете его на лучших цифровых трактах как Emm Labs, Esoteric — он прекрасно звучит. Но если вы возьмете какие-нибудь хорошие вертушку и картридж, альбом заиграет, будто вы на концерте — звук становится реалистичным. В этом разница.

Я совсем не против цифры. В этом году на выставке Rocky Mountain Audio Fest у нас стояли две системы. В одной источником был стример Aurender, который проигрывал треки с Tidal и Qobuz, и результат был изумительный. И никаких пауз — мы могли менять музыкальные стили моментально, дать послушать все, что угодно. Другая система у нас была на виниле, и она тоже была прекрасна, но уже не так удобно.

Не надо устраивать войну «аналог против цифры», лучше задуматься о том, что удобнее для вас. Моя жена никогда не захочет вернуться к пластинкам — ей проще и легче пользоваться стримингом. Такой путь выберет большинство людей, и есть техника, которая даст замечательное качество и в этом случае. Ведь музыка важнее, и если моя жена может быстро найти ее любимую песню и послушать ее — это прекрасно. Однако в конечном счете не стоит забывать и об аналоге.

— А что вы предпочитаете для себя?

— У меня есть оба варианта. Моя жена, конечно, хочет, чтобы я избавился от всех этих пластинок, а не хранил их. И признаюсь, у меня был период в жизни, когда в системе была только цифра, но я вернулся к аналогу. Когда возникает желание послушать музыку — ставлю винил, а если хочется, чтобы что-то играло фоном — цифру.

— В своей презентации вы делали упор на то, что у вас собственное производство в США. Почему вы считаете это преимуществом? Ведь многие компании производят качественные продукты и в Китае.

— Мы делаем все сами, потому что в итоге это звучит лучше.

Около четырех лет назад мы решили приобрести станок для пайки волной припоя. Эта такая машина, куда ставишь плату со всеми деталями — и они разом закрепляются. Быстро и эффективно. Заметно снижает стоимость работ. Но нам не понравилось, какой в итоге получается звук.

Мы очень привередливые, даже выбираем припой. Когда мы решили сделать бессвинцовое производство несколько лет назад, мы экспериментировали и реально слушали разный припой. Мы не хотим ничего пускать на самотек.

Когда ты делаешь все вручную — это дорого. Вообще, мы подумываем сделать серию более доступной электроники, где как раз задействуем этот паяльный станок и не станем устанавливать каждый компонент вручную. Но тем не менее продолжим делать все у себя и стараться достичь качества — даже при такой оптимизации.

— В своей презентации вы рассказывали о тестировании и выборе ламп. Почему это такой сложный процесс?

— Все лампы, которые мы используем — советские (разработаны в СССР). Это отличные лампы. Особенность в том, что когда мы покупает лампы, мы просим, чтобы они сочетались как можно лучше, но в итоге все равно есть расхождения. Вообще, когда ты берешь лампы любого производителя и замеряешь их — получаешь то, что заказывал. Однако после того, как лампы поработают 48 часов (двое суток), следует еще раз измерить — все показатели сильно изменятся. А нам нужно знать, как они будут работать в усилителе.

Мы прогреваем каждую полученную лампу, после измеряем и записываем эти показатели. Кстати, важно хранить все данные еще и для того, чтобы находить подходящие компоненты на замену, если что-то сломалось. Даете нам две цифры, написанные на нижнем торце лампы, и мы найдем ей пару и пришлем вам.

В некоторых новых усилителях используется система регулировки тока смещения (Auto Bias), и даже она работает гораздо лучше, если лампы правильно подобраны, потому что нельзя хорошо подстроить лампы с сильным расхождением. Это как шины в автомобиле — нужно, чтобы они были одинаковыми.

— Вы упомянули, что выбираете припой и конденсаторы на слух. Как происходит этот отбор?

— Ради эксперимента мы делали платы с разным припоем, меняли их в устройстве и слушали. По итогам выбрали лучший вариант. Схожая ситуация и с конденсаторами. Тефлоновый, полипропиленовый или полистироловый — они все звучат по-разному. Это будет большое обобщение, но все же звук конденсаторов зависит от материала. Есть предположение, например, что тефлон — лучший материал. И мы использовали тефлоновые конденсаторы (каждый весом в полтора килограмма) в юбилейном предусилителе в 2010 году. С ними было очень непросто работать и получалось весьма недешево.

Усилитель, он как гоночная машина — требует тюнинга. И так же, как небольшая подгонка может капитально поменять поведение автомобиля, настройка схемы значительно влияет на звук. Я люблю аналогии и приведу еще одну — приготовление еды. Когда ты готовишь что-то, ты пробуешь на протяжении процесса и по вкусу добавляешь разные ингредиенты, чтобы получить, что ты хочешь. Та же история приключилась с конденсаторами.

Во время разработки референсного усилителя Audio Research 160 мы отслушали около десятка разных конденсаторов. Отмечу, что все они — производства одной компании. Мы в принципе работаем только с двумя фирмами, которые делают их специально для нас. В тот раз выбор был между небольшими изменениями в материалах. Любопытно, что замена типа конденсатора иногда делает музыку ярче, в других случаях чуть приподнимает середину, может сделать острее, жестче или увеличить бас. И нужно найти баланс, который соответствует конкретному усилителю. Мы же не пытаемся сделать разные по звуку усилители — нам нужно сделать их лучше.

Так вот наш поставщик прислал нам конденсаторы, но что-то нас в них не устраивало. Он нам сказал: «Окей, я вышлю вам те же конденсаторы, но на них не будет никаких надписей». Мы не думали, что это может что-то изменить, но раз он настаивал, решили попробовать и были сильно удивлены. Как так получилось, что печать на конденсаторе меняет звук?

Дело в том, что в конденсаторе работают все его части, в том числе и оболочка. Если поменять материал покрытия — это будет совсем другой конденсатор по звуку. Так вот оказалось, что и печать на нем тоже влияет на его свойства, ведь у вас оказывается еще один материал на поверхности.

Конечно, мы восприняли это скептически. Если не принимать такие вещи скептически, можно далеко зайти. Это не плохо и не хорошо, просто вот так оказалось и было проверено нами эмпирически, включая слепые тесты. В дальнейшем мы стали заказывать конденсаторы без печати на них. Крепится лишь маленькая ленточка, чтобы идентифицировать элемент.

— Audio Research сегодня — часть большой корпорации. Насколько вы хорошо уживаетесь с остальными членами семьи?

— Удивительно хорошо. Когда Билл Джонсон решил продать фирму, ему было 80 лет. Нас купила компания Fine Sounds, которая на тот момент владела только Sonus Faber. Они инвестировали в наше производство — мы стали лучше и больше. Потом мы немного занервничали, когда McIntosh пришла в группу. Но это быстро прошло, потому что мы все же разные компании, разные бренды — и у каждого есть своя философия. Мы никак не делим отдел разработки, он собственный у каждого бренда — в холдинге понимают, что никакого объединения здесь не нужно.

— Насколько я знаю, дизайн новых усилителей Audio Research был разработан Ливио Кукуцца (Livio Cucuzza) — главой дизайнерского подразделения McIntosh Group, в частности, разработавшим дизайн колонок Sonus faber.

— И это очень хорошо. У нас всегда был очень индустриальный дизайн. Некоторые люди назвали бы его нелепым, другие посчитали бы содержательным. Ливио Кукуцца вырос в окружении Hi-Fi, потому что его отец владел магазином аудиотехники. И он был хорошо знаком с Audio Research тех лет. Более того, ему нравился наш дизайн.

И когда мы начали думать о дизайне для новой G-серии, появилась идея осовременить внешний вид усилителей. И как мне кажется, Ливио смог сделать нечто невероятное. Он сохранил дух нашего дизайна — все эти кнопки, вращательные регуляторы — но теперь внешний вид стал современным, плюс с небольшим привкусом ретро. И что важно, новинки легко идентифицируются — каждый, кто знаком Audio Research, сразу узнает и новинки. Мне очень нравится этот дизайн. И как вы понимаете, внешний вид никак не повлиял на звук. Просто теперь усилители еще и очень красивые.

— Несколько вопросов от наших читателей. На ваш взгляд, какой класс усилителей более музыкальный: A, AB или D?

— Не думаю, что тип имеет такое значение. Возможно, A и AB наиболее музыкальные, но и D может играть прекрасно — просто это будет сложнее сделать. К тому же в последнее время этот класс очень эволюционирует. Подытожу, что музыкальнее заиграет тот усилитель, который хорошо спроектирован.

Вообще, у нас был опыт работы с импульсными усилителями — серия Definition. Нам довольно тяжело далась его разработка, потому что до этого мы имели дело только с лампой и классическими транзисторными решениями. Однако мы поставили себе задачу сделать усилитель, который не будет сильно нагреваться, и покупатель сможет его поставить в закрытый ящик, но при этом его звук будет соответствовать нашей философии.

У нас получился хороший продукт, и люди его покупали. Любопытно, но одна из проблем такого усилителя — его лучше не выключать. Потому что после выключения ему требуется долгое время, чтобы войти в рабочий режим и зазвучать хорошо. Вы можете взять AB-усилитель, выключить, перенести в другую комнату, включить, и он сразу заиграет хорошо, потому что он еще теплый — он не остыл.

Я пользовался нашим импульсным усилителем больше года и могу сказать, что привык к нему и это был достойный продукт. Правда, у меня он работал с ламповым предусилителем.

— Что вы думаете о бестрансформаторной схеме лампового усилителя (OTL), проводили ли вы эксперименты с этой технологией?

— Билл Джонсон пробовал. Мы думали, но честно скажу, я не слышал ни разу, чтобы усилитель с такой технологией играл лучше, чем хорошо сделанный усилитель с трансформатором. Более того, хорошо разработанный и правильно интегрированный в усилитель трансформатор — это очень непростая задача, нужен человек, который это понимает. Билл хорошо разбирался, и у нас работал очень талантливый инженер Ричард Ларсон (Richard Larson).

Преимущество трансформаторов — очень широкий частотный диапазон. Тогда как у бестрансформаторных усилителей есть очень большой недостаток — они могут работать с очень ограниченным видом колонок. Мы же стараемся выпускать усилители, которые могут вытянуть любые колонки.

— На ваше мнение, что ожидать от аудиорынка в ближайшие десять лет?

— Думаю, качество техники станет еще выше. Это определенно. А больше я даже не знаю, что предположить. Меня обнадеживает, что сегодня каждый слушает музыку. И цифровое аудио, доросшее до Hi-Res, реально дает людям хороший опыт — они задумываются о более качественной технике. Потенциал у High-End-компаний очень большой.

Как мне кажется, одна из проблем сегодня — слишком много ложной информации. Люди читают на форумах советы вместо того, чтобы пойти и послушать самому. У нас у всех разные музыкальные вкусы, мы предпочитаем слушать на разной громкости, поэтому слушать чужие советы не надо.

Опять же приведу пример автомобилей. Если вы возьмете несколько автомобилей разных марок, то при схожей цене и характеристиках — они все разные. И выбрать нормально вы сможете, только если посидите в каждом из них. То же происходит и с аудиосистемами. Вы можете предположить, какой вариант вам подойдет, но станете уверены в своем выборе, только когда послушаете. Когда вы эмоционально поймете, что это ваше.

А еще хочу сказать, что у этого хобби есть прекрасный момент — вы всегда можете что-нибудь апгрейдить. Взять другой источник, другие кабели, поменять разъемы и т.д. Но все же разделяйте для себя любовь к музыке и любопытство к экспериментам с техникой.

— И в конце попрошу вас дать пару советов российским покупателям Audio Research.

— Усилитель следует поставить там, где хорошая вентиляция — помните, они нагреваются. Включайте усилитель иногда, даже если вы не слушаете музыку — нужно, чтобы они периодически работали. Не выключайте его сразу, раз уж включили, подождите хотя бы пять минут. Чистите контакты примерно раз в полгода. И не позволяйте коту сидеть на верхней крышке ламповых усилителей. Это очень простые вещи.